Радио я включаю вместе с компьютером каждый день. А если целый день работаю дома, то радио не выключается также как и компьютер. Музыка — это благодатный фон, позволяющий мне работать и не засохнуть в тишине.

Я всегда готов слушать какую-нибудь музыкальную радиостанцию, но как меня раздражают эти радио-игры, в которых странные голодные люди выигрывают пиццу. Как только начинается какая-то болтология вместо музыки, я тут же нахожу другую волну. И так несколько раз в день я перехожу с одной радиостанции на другую. Я не имею ярко выраженных музыкальных пристрастий, в отличии, например, от брата, который слушает с детства зарубежный металл, а сейчас, в силу возраста, размягчав, перешел на зарубежный, не менее жесткий, хард-рок. Все, что не хард-рок для брата — это попса, которая не стоит внимания и вызывает у него снисходительную улыбку.

Я же всеяден в музыкальных предпочтениях, но при этом очень избирателен. Слушая очередную радиоволну, ухо выхватывает что-то из общей какофонии звуков, мозг начинает анализировать и сопоставлять и вдруг накатывает ощущение неосознанной радости — скорее всего это будет та композиция, которую я буду слушать некоторое время подряд, рассказывая и проигрывая друзьям и знакомым.

Такое же восприятие музыки у меня в кино. Многие люди на музыкальный фон кинофильма почему-то не обращают внимание, а вот я всегда улавливаю. И если что-то заинтересовало, то нахожу потом саундтреки к фильму, прослушивая их в отсутствии видеоряда. А когда-то весенним солнечным днем, поймав частника, чтобы добраться до метро, в машине услышал песню в исполнении Анны Герман, какую-то простую, то ли про калитку, то ли, про то, что она счастье свое профурыкала, вовремя куда-то не придя и не открыв эту злополучную калитку — сейчас уже не помню. Но именно в тот момент, наложившись на прекрасный солнечный день ранней весны, эта песня запала ко мне в душу. Правда не надолго…

А началось это, вероятно, очень давно. В юности я почти случайно оказался на опере «Мадам Баттерфляй», удивительно мелодраматичной (даже драматичной) истории о неразделенной любви.  Соединение действия и классической музыки Пуччини оказало настолько сильное на меня воздействие, что неделю проходив в полнейшей прострации, я очнулся уже каким-то другим человеком.

Так и в этот раз. Ухо выхватило оригинальный тембр голоса, наложенный на непривычную музыку, мозг стал работать, стали восприниматься смысл слов — и вся эта совокупность заставила меня уточнить имя исполнителя и название песни. Потом я не раз обращал внимание на эту композицию новой группы «Градусы». А позже еще что-то похожее по тембру голоса выхватило ухо. «А, наверное тоже самое», — подумал я. И ошибся. Похожее по тембру, каким-то неуловимо-сходным аккордам — но все же что-то другое, но той же самой группы.

Сегодня мне понравились две композиции группы «Градусы»  — «Я больше никогда» и «Голая». Первая проста в тексте, но оригинальнее в музыке. А вторая — наоборот. Текст просто взрывает мозг: все так и все как бы не так. Хочу поспорить — и не знаю о чем. Стеб или не стеб? Эмоция или прагматизм? Неразделенные фантазии автора или попытка навязать фантазии окружающим?

«Плевать, если я заболею, я сам себе поставить банки сумею». Это как? Я так тоже хочу суметь! 🙂

Потом нашел клипы. Так себе. На вторую песню клип выглядит как стеб самих на себя.

Совет: сначала послушать 2 раза (клип не смотреть); если не зайдет, выкинуть из головы; иначе посмотреть клип и составить собственное мнение об этих композициях.

[yframe url=’http://www.youtube.com/watch?v=c04FdH3CNFE’]

[yframe url=’http://www.youtube.com/watch?v=4i7D4pQ6Axo’]

А потом уже оказалось, что группу крутят в ротациях на множестве радиостанций. Какие-то старые их композиции на слуху. И когда-то также были мной выделены и отмечены из общего потока музыкального спама.